www.kennan.ru

Шестые Старовойтовские чтения

04.12.09 18:24

«Идеология «особого пути» в России и Германии: истоки, содержание, последствия»

Санкт-Петербург, 20 ноября 2009 года

В рамках Дней толерантности в Санкт-Петербурге состоялись Шестые Старовойтовские чтения. В этом году они прошли в формате российско-германской конференции на тему: «Идеология «особого пути» в России и Германии: истоки, содержание, последствия».

Чтения были организованы московским офисом Института Кеннана совместно с московским бюро Фонда Фридриха Науманна, Всероссийской государственной библиотекой иностранной литературы имени М.И. Рудомино и Благотворительным фондом «Институт толерантности».

Все предыдущие Старовойтовские чтения были посвящены одной из двух тем, которые разрабатывала Г.В. Старовойтова, – межэтническим отношениям и правам человека. На сей раз участники конференции сосредоточились на анализе причин устойчивости тоталитарных традиций в российском обществе и путей их преодоления. Основой же для такого анализа послужило сравнение двух тоталитарных идеологий – национал-социализма и сталинизма. Эта тематика в полной мере отражала пафос деятельности Галины Васильевны Старовойтовой как ученого и политика.

Впрочем, сравнение двух тоталитарных идеологий – это важный, но не единственный аспект конференции, тему которую ее организаторы трактовали шире, как по историческим рамкам, так и по предмету анализа. Идеология «особого пути» зародилась задолго до появления тоталитарных режимов в Германии и России и, как показывает практика двух тоталитарных идеологий, может сохраниться в той или иной мере после падения таких режимов.

Основными на конференции были следующие сюжеты:

• социально-культурные и политические предпосылки зарождения, воспроизводства и заимствования идеи «особого пути» в разные исторические периоды (XIX–XXI века);

• взаимосвязь этой идеологии с различными разновидностями персоналистских политических режимов;

• общие и национально-особенные черты этой идеологии в России и Германии в разные эпохи;

• проявления идеологии «особого пути» в социальной, экономической и внешнеполитической практике России и Германии;

• социально-политический смыл и природа идеологии «особого пути».

В заключение участники конференции приняли участие в общей дискуссии по вопросу: «Почему Германия преодолела, а Россия возрождает идеологию «особого пути»?

Первая сессия, которую вел известный публицист А. Архангельский, была посвящена историческим аспектам поставленных проблем.

В докладе М. Майофис (журнал «Новое литературное обозрение», г. Москва) на конкретном историческом материале было убедительно показано, что исторические метания России от идеи интеграции к идее особого пути обусловлены вовсе не мистической предрасположенностью России к автаркии, а вполне рациональными историческими обстоятельствами. На примере изменений взглядов графа С.С. Уварова, выдвинувшего известную доктрину российской специфики «Православие, самодержавие, народность» хорошо видны обстоятельства, побуждавшие русских «западников», «интеграционистов», к которым поначалу примыкал С. Уваров, повернуть к идее замкнутости страны. Это было связано с начавшимся в Европе в 1819–1821 годах, и в частности в Германии, новым подъемом революционного движения, испугавшим российскую элиту, которая попыталась, не без успеха, заслониться от европейских веяний, грозящих политической нестабильностью, разнообразными версиями доктрины «особого пути», заимствованными оттуда же – из Европы, из Германии.

Сходные сюжеты анализировал в своем докладе А. Дмитриев (Институт гуманитарных историко-теоретических исследований ГУ–ВШЭ, г. Москва), показавший на материалах иного исторического периода (1920–1930-х годов) причудливые переливы и взаимосвязи идей универсализма и, казалось бы, противоположной им доктрины «особого пути». Из доклада вытекало, что «евразийцы», идеологическое течение русской иммиграции, противников большевизма с его лозунгами универсализма, воспринимали большевистскую политику как осуществляемую на практике «евразийскую» идею об «особом пути», понимаемую ими как возрождение империи, в условиях, когда Европа двигалась в противоположном направлении, переходя от имперской системы к национальным государствам.

Глубоким развитием темы конференции стал доклад Г. Люкса (Католический Университет, Институт по изучению Центральной и Восточной Европы, г. Айхштетт). Именно этот докладчик на примере двух идеологических течений – русского «евразийства» и немецкой «консервативной революции» 1920–1930-х годов – отразил глубокое сходство причин, порождающих идеологию «особого пути», и прежде всего тех из них, которые связаны с психологическим оправданием провала «национального проекта». Этот же докладчик выдвинул весьма любопытные версии причин того, что Германия, в конечном счете, «переболела» идей «особого пути». Он выдвинул три основные причины. Первая. В 1918 году существовал миф, что Германия, в сущности, не была побеждена, что победа была кем-то в последнюю секунду украдена. В 1945 году крах нацистской системы был так самоочевиден, что эта идея не могла появиться. Вторая. В 1918 году те, кто проиграл войну, утверждали, что оппозиционные партии в последний момент ударом ножом в спину военное наступление немецкой нации уничтожили, и это одна из причин поражения. В 1945 году никаких оппозиционных партий не было. И наконец, третья. В 1918 году существовало представление, что Германия совершенно невиновна в войне. Что касается 1945 года, никто не сомневался в том, что Гитлер и нацистский режим – главный виновник проигранной и страшной войны. В Германии после Второй мировой войны возникли предпосылки преодоления мифов, которые отравляли ее политическую культуру, а в России они пока не сложились или сложились в меньшей мере.

Два докладчика из Германии построили свои выступления на сравнении советского и немецкого вариантов тоталитаризма. А. Макушинский (Рыбаков) (Католический университет, Институт по изучению Центральной и Восточной Европы, г. Айхштетт) проанализировал роль особого литературного жанра – «романа воспитания», популярного в СССР и Германии в эпоху тоталитаризма, в закреплении в массовом сознании идей «особого пути». Ю. Заруски (Институт новейшей истории, г. Мюнхен) выделил этапы эрозии правового сознания населения под воздействием идеологии «особого пути», закрепленной в правовом дискурсе двух диктатур: национал-социализма и сталинизма. Сравнительный характер имел и доклад Р. Вульфович (Северо-Западная академия государственной службы, г. Санкт-Петербург), рассмотревшей влияние идеологии «особого пути» на судьбы этнических меньшинств – евреев в России и Германии.

Заключительная часть первой сессии была посвящена истории проявлений идеологии «особого пути» во внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности России. А. Кубышкин (Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург) проанализировал историю метаний постсоветской внешней политики России от идеи интеграции в Европу к идее «особого пути». При этом он указал на разные версии реализации этой идеи во внешнеполитических концепциях политиков, от умеренных державников до более жестких, современных последователей «евразийцев». Большой интерес вызывала гипотеза докладчика о некотором изменении внешнеполитического вектора России в период администрации Д. Медведева, который, по мнению А. Кубышкина, больше тяготеет к интеграционизму, чем его предшественник.

Так получилось, что следующий докладчик в чем-то подхватил и развил идеи внешнеполитической динамики. М. Гутброд (Германская бизнес-ассоциация, г. Москва) своим выступлением как бы перебросил мост от истории к настоящему и будущему, анализируя возможное влияние идеологии «особого пути» на процессы включенности России в глобальные экономические и внешнеполитические процессы. Этим он отчасти обозначил тематику второй сессии конференции, на которой обсуждались современное бытование идеологии «особого пути» в России 2000-х годов.

В нескольких докладах получила развитие идея писателя из Санкт-Петербурга А. Мелихова, высказанная в самом начале конференции, о том, что идеология «особого пути» – это форма психологического утешения для тех, кто стремился к амбициозным целям, но потерпел поражение. Эту идею на примере экономических мифов развил в своем докладе Д. Травин (Европейский университет в Санкт-Петербурге). М. Соколов (Европейский университет в Санкт-Петербурге) сделал попытку найти ключ к загадке «особого пути» с позиций теории миросистем. Его доклад был построен в форме элегантного эссе, но, по сути, во многом соответствовал пессимистическим ноткам идеологии «особого пути», поскольку исходил из невозможности России выйти из того положении, в котором она зажата своим полупериферийным местом в современной мировой системе, и хозяйственной и геополитической.

Чрезвычайно информативным оказался доклад Б. Дубина (Левада-Центр, г. Москва), который охарактеризовал динамику российского общественного мнения по поводу отношения к «особому пути» России; проанализировал причины маятникообразных колебаний массового сознания, как под влиянием элит, так и под воздействием традиционных массовых стереотипов российского общества; и наконец, выделил несколько уровней стереотипного сознания. Основной вывод Б. Дубина состоял в том, что в российском общественном мнении идея «особого пути» ныне хоть и популярна, но воспринимается вовсе не как особое направление движения, а как запрет на движение в сторону западного образа жизни. Доклад Б. Дубина в чем-то был дополнен выступлением социолога старшего поколения Б. Фирсова (Европейский университет в Санкт-Петербурге), который представил взгляд иностранцев на особую российскую ментальность. А. Умланд (Католический Университет, Институт по изучению Центральной и Восточной Европы, г. Айхштетт) охарактеризовал современные разновидности идеологии «особого пути» в постсоветской России: реставрационный и революционный русский империализм.

Э. Паин (московский офис Институт Кеннана) проанализировал одну из причин популярности у части российских либералов идеи «особого пути». Дело в том, что она внешне похожа на респектабельную идею культурного разнообразия, одобренную Советом Европы и кодифицированную в «Белой книге» по межкультурному диалогу (Страсбург, 2008). Однако в действительности доктрина «особого пути» ближе к советской идее тоталитарного универсализма, чем к культурному плюрализму. Европейская «Белая книга» исходит из идеи свободного выбора пути развития, а доктрина «особого пути» настаивает на его предопределенности. Присмотревшись к ней можно увидеть, что речь идет все о том же советском паровозе, который якобы «вперед летит» по строго обозначенному пути («иного нет у нас пути»). Раньше конечная станция называлась «коммунизм», а сейчас ее просто переименовали.

Конференция может считаться успешной, если на ней была представлены новая научная информация и подняты новые проблемы. Все это было и на данной конференции. Однако в дополнение к этому ее участники общими усилиями нарисовали целостный портрет идеологии «особого пути» Оказалось, что в ней нет ничего особого: в России она появилась как заимствование из германской традиции, похожая идея возникала во многих странах в период поражения национального проекта. Она не дает представления об определенном пути, а выступает как запрет на движение в сторону Запада. Она чаще всего используется для легитимации тоталитарных или авторитарных режимов. Никогда ранее эта проблема не рассматривалось столь разнопланово усилиями экспертов, представляющих разные научные дисциплины.

Обсуждение проблемы «особого пути» вызвало большой интерес общественности. Помимо участников конференции в дискуссии приняли участие представители санкт-петербургской общественности и гости, прибывшие в город на Дни толерантности. Так, с ремарками выступили А. Даниэль (Международное историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество «Мемориал», г. Москва), философ Н. Розов (Новосибирский государственный университет), члены семьи Г. Старовойтовой и др. Итоги конференции планируется опубликовать в сборнике статей. Они освещались и походу конференции на радиостанции «Свобода» и в ряде интернет-изданий.

Э.А. Паин,

научный руководитель московского офиса Института Кеннана